«Ночные волки» устанавливают в оккупированном Луганске «новый герб России»Антисоветизм на России конца 80-х—начала 90-х годов прошлого века имел два направления. Одно – в сторону строительства
новой демократической государственности, права наций на самоопределение, создания подлинной федерации. Другое отрицало только внешние формы советской эпохи (названия государственных институций, государственную символику и т.д.), но рассматривало «отказ от руководящей роли КПСС» как
возвращение к дореволюционной России. А это значило – с сохранением без изменений сущности имперской модели, которая была реставрирована ещё большевиками и действовала под видом «пролетарского интернационализма» все годы владычества коммунистов.
Особенно ярко эта тенденция была выражена уже весной 1990 года в программе «Либерально-демократической партии Советского Союза» (ЛДПСС, правопреемницей которой является ЛДПР) В.В. Жириновского. Если кто не помнит: после изменения (в марте 1990 года) 6-й статьи Конституции СССР, разрешившего многопартийность, ЛДПСС стала первой (после КПСС) политической партией, официально зарегистрированной Минюстом СССР. Программа ЛДПСС ратовала за сохранение территориального единства СССР, упразднение республик и введение унитарного государственного устройства с делением на губернии.
В это же самое время как грибы возникали различные монархические, национал-патриотические и т.п. партии. Большинство их также рассматривали СССР как правопреемника Российской империи и считали необходимым переход к унитарному государству. Некоторые выступали ещё и за восстановление РИ в границах 1914 года.
Общим для многих «патриотических» групп, заявлявших о своём «непримиримом антикоммунизме», было неприятие федеративного деления СССР и РФ как «ленинского наследия».Когда стало ясно, что сохранить Союз в прежних границах уже не удастся, данное течение стало рассматривать РФ в качестве наследницы имперских традиций, как своего рода ядро, вокруг которого с течением времени снова должно начаться «собирание земель».Во время кампании по выборам первого президента РФ весной 1991 года (СССР ещё существовал) такие кандидаты, как Жириновский и Макашов, озвучили территориальные претензии РФ к другим союзным республикам.
И это не считалось на России, даже в период наивысшего подъёма «демократического движения», какой-то маргинальщиной! Ведь ещё осенью 1990 года «Комсомольская Правда» опубликовала в специальном приложении манифест А.И. Солженицына «Как нам обустроить Россию». Там русским по белому значился план создания унитарного государства, включающего территории РФ, Беларуси, Украины (но без Западной Украины!) и Северного Казахстана. По мнению «духовного лидера» значительной части здешних антисоветчиков, такие границы соответствовали бы «национальной России».
То есть «патриарх диссидентства» предлагал Российской Федерации, по сути, аннексировать целиком одну соседнюю республику и расчленить две других с присоединением к себе их частей (точнее, даже три, так как Солженицын намечал включить ещё и Приднестровье от Молдовы). Учитывая, что многие «демократы» того времени годами молились на Исаича, следует ли теперь удивляться тому, что РФ, став отдельным государством, начала всё сильнее воплощать заветы и чаяния именно данного течения в «демдвижении»?
Популярная в это же самое время Демократическая партия России (ДПР Николая Травкина), поддержавшая Ельцина на выборах в июне 1991 года и во время августовского путча, также была пронизана имперской идеологией. Помню рассказ одного моего однокурсника, который тогда делал в этой партии политическую карьеру. Он работал в её не то секретариате, не то пресс-службе – в то время все функциональные подразделения партий ещё нигде на России не получили чётких рамок и однообразных названий. Дело было незадолго до референдума 1 декабря 1991 года в Украине, на котором 76% от всего количества избирателей Украины (свыше 90% участвовавших в референдуме) проголосовали за государственную независимость Украины.
Так вот, в штаб-квартиру партии Травкина позвонили из Народного Руха Украины, а на телефоне как раз сидел мой приятель. Вопроса, который побудил руховца позвонить российским «демократам», я уже не помню. Но что ярко припоминается: мой однокашник, смеясь, пересказал мне свой ответ украинцу, сводившийся к тому, что «когда мы здесь в России придём к власти, то пересажаем всех вас, сепаратистов» (не дословно, но смысл такой). Очевидно, это была если не прямая официальная установка руководства ДПР, то, по меньшей мере, психологическая атмосфера, царившая в данной партии. Без единодушия в руководстве партии по отношению к независимости Украины этот восемнадцатилетний пацан не мог бы так ответить! А ведь ДПР, заметим, считалась тогда одной из самых «прогрессивных» партий России!
Итак, значительная часть того «демдвижения», которое все 1990-е годы поддерживало Ельцина и его реформы, изначально состояло из убеждённых имперцев. Поэтому я не согласен с мнением, будто такие «демократы 90-х», как В. Третьяков, М. Леонтьев, М. Шевченко и др. (список фамилий каждый может составить на свой вкус), «перекрасились» с приходом к власти В.В. Путина. Конечно, проще всего объяснить кажущуюся перемену в таких людях конъюнктурой, «изменой принципам» ради выгоды и т.д. Нет, не надо обманываться. «Демократические» имперцы всегда были имперцами.Просто многие из тех, кто сейчас резко дистанцируется от них из-за их антилиберальных взглядов, в своё время не замечали или не желали замечать их истинной позиции. «Демократам» 90-х нравилось то, что часть имперцев поддерживает их против, как они полагали, «попыток коммуно-фашистского, красно-коричневого реванша». А врага-то в своём стане облечённые властью «демократы», вроде Гайдара и Немцова, проморгали.
Между тем, ещё раз повторю: имперцы, поддерживавшие Ельцина, никогда не скрывали своих истинных взглядов. Другое дело, что пока эти взгляды были не в тренде, они их не афишировали особенно ярко. Конечно, соображения политической конъюнктуры, когда в новом тысячелетии преданность «устоям» и «скрепам» стала вновь открыто цениться выше приверженности праву и демократии, тоже не следует сбрасывать со счетов. Но это относится больше к среднему и низшему звену карьеристов, а не к крупным медиа-фигурам.
Поэтому очень обоснованны опасения, что в «либеральной оппозиции Путину» будет задавать тон очередное поколение имперцев, для которых имеет значение только смена персон у власти, а не слом имперской вертикали, неизменно, после каждой революции, вновь и вновь воспроизводящей авторитарный характер правления на России. Мы видим, что лозунги расширения прав регионов, установления подлинно федеративных отношений занимают крайне незначительное место в политическом багаже нынешней оппозиции, а то и отсутствуют вовсе.
Как же сделать так, чтобы имперская матрица перестала воспроизводить сама себя? Наверное, это тема для отдельного разговора. Кроме того, в любой политический рецепт приходится вносить правки после первой же попытки применить его на практике. Лично мне видится, что сломать эту матрицу только со стороны не удастся.
Вообразите себе достаточно прочную стальную стену. И прикиньте, можно ли прорубить её обычным топором. Скорее, топор затупится. Одними лобовыми атаками открытых сторонников регионализма имперскую матрицу не сокрушить. Против стальной стены необходимо применять средства, вызывающие коррозию металла.
Вспомните, что Перестройка, приведшая к крушению всего социалистического лагеря и освобождению множества наций (в чём её непреходящее историческое значение), началась с призывов «улучшить социализм». «Больше демократии – больше социализма!» – помните этот лозунг? Так вот, мне представляется, что окончательное крушение имперской матрицы произойдёт только после того, как кто-нибудь из власть предержащих в этой стране заявит о том, что «необходимо придать российской государственности человеческое лицо». Или что-то в таком же духе. Когда и как это произойдёт? Я не провидец (может быть, к счастью). Но очевидно, что любая революция невозможна без эрозии и кризиса элит. Можно ли вызвать этот процесс искусственно и со стороны, а если можно, то как – вот над этим (и прежде всего над этим!) ещё предстоит подумать всем нам…
Ярослав Бутаков, After Empire