Вместе с социнспектором корреспондент Укринформа побывала в домах женщин, которые получают на детей свыше 10 тыс. грн соцвыплат
На Закарпатье взялись просматривать статьи соцрасходов. Своеобразный социальный марафон начали в Мукачево, здесь инспектируют многодетных женщин, которые получают немалуюматериальную помощь от государства - от 4 до 20 тысяч гривен. Нередко при такой ежемесячной финансовой поддержки женщины содержат своих детей в ужасныхусловиях.
Часто-густо социнспектори выявляют факты халатности, а также - плохие условия для проживания детей, ненадлежащее питание... Заметим, что в Мукачево такие средства от государства получает немало цыганских женщин, именно они, по словам начальницы управления соцзащиты Натальи Зотовой, составляют половину от общего количества многодетных матерей города. Поэтому время от времени здесь устраивают рейды для проверки целевого использования "детских" средств. С недавних пор за ними можно следить на странице управления в соцсети: социнспекторы публикуют ужасающие факты халатности, а горожане имеют возможность увидеть своих "героев". В один из таких рейдов со старшим социнспектором Иваном Мартыном отправились и мы.
МАТЬ С ДЕСЯТКОМ ДЕТЕЙ ЖИВЕТ В СЪЕМНОЙ ЛАЧУГЕ
Едем по первому адресу. Как не странно, наша адресатка живет в центре города, на улице Духновича, где размещены магазины и кафе, а за ними - жилые дворики.
Эта женщина с недавних пор стала "известной" в городке после того, как инспекторы пришли к ней впервые. Это Диана. Ей 31 год и она мать 10 детей. Старшему - 14 лет, младшей дочке - 8 месяцев. Получает на детей 16 с лишним тысяч государственной помощи. При этом живут в "трущебе" с двумя комнатами и прихожей. Когда социнспекторы поситили ее впервые - были поражены: как можно получать в месяц такую сумму и так жить? Дети, на содержание которых государство дает деньги, неухоженные, голодные. В холодильнике, как говорят, мышь повесилась - только яйца. Ванны нет, кухни тоже. Есть электрическая конфорка и груба, на которых иногда готовят. Ни тебе детских кроваток, ни письменного стола, из техники - только телевизор. Увидев такое, говорит Иван Мартын, старший социнспектор отдела соцзащиты в Мукачево, поставили вопрос о лишении этой женщины соцвыплат.
Теперь его цель - проверить, что за две недели изменилось. Поэтому второй раз едет к Диане в гости. Она позволяет зайти в жилище. Инспектируем. Кругом грязно, в доме спертый воздух. Женщина ведет нас в спальню. Детских кроваток нет (да и где их расставить в комнате площадью примерно 15 кв.м?), есть два раскладных дивана и кровать-"полтораспалка". Здесь вповалку и спят все дети, самые младшие - с мамой. В холодильнике - яйца, немного масла, молоко. Из еды еще замечаю детскую смесь "Малютка". На печке в соседней комнате варится большой котел картошки. Очевидно, кушают ее просто так, отваренную с солью, потому что нигде не видно ни кастрюли с подливой, ни салата. Кстати, не заметили мы и стола и стульчиков, видимо, едят, сидя на тех же диванах.
На старой софе возле печки спит какой-то мужчина, лет под 50. "То мой старик", - объясняет женщина. Ему, мол, жить негде, поэтому с ней живет. Мужчина спит крепко, потому что на наш приход никак не реагирует.
Негде жить и самой Диане. Эта хибара, оказывается, - не ее жилье. Здесь ее приютила добрая, как говорит сама, женщина. Уже вот два месяца. До этого тоже арендовала помещение. Собственную же квартиру у Дианы отобрали мошенники. Поскольку Диана неграмотная, ее легко смогли окрутить, она сама переписала свои квадратные метры на других людей. Теперь судится, говорит - заведено дело о мошенничестве в милиции.
Недавно на детские деньги, говорит, купила дом в лагере, за 15 тысяч гривен. Там сейчас идет ремонт. Как только закончится - переедет с детьми туда. Заранее приглашает в гости - мол, вот тогда посмотрите, какие у меня будут условия.
"ЕШЬТЕ, ДЕТКИ, ЯБЛОЧКИ"
Договорить не дает крик снаружи. Это пришла владелица хибари, "добрая женщина", приютившая Диану. Первым на орехи получает фотокор, вторая очередь - за социнспектором. Женщина кричит, что ее ославили на весь город, выложив фотоотчет с первой инспекции в соцсеть. Совестит и кричит о том, что она честный человек, который хочет помочь ближнему, поэтому и взяла несчастную мать с малыми детьми, которой негде жить.
Конечно, за доброе слово, ибо о договоре аренды жилья ничего не знает, мол, зачем оно надо?
Добрая женщина, как оказывается в разговоре, свекровь Дианы. Какое-то количество из этих 10-ти детей - от ее сына. Самого отца сейчас нет, говорит, он на заработках. Интересуюсь, скольким именно она приходится бабушкой, но женщине трудно ответить. Прояснить ситуацию толком не могут обе женщины: свекровь отмахивается, что не знает, кто именно из детей от ее сына, говорит, что большинство, Диана отрицает. Мол, нет, не большинство.
Тем временем, бабушка дает детям большой пакет яблок, - ей дали в качестве "зарплаты" за работу на рынке. Бабушка кричит на детей, чтобы не брали немытые яблоки, затем разрывает целлофановый кулек, и яблоки высыпаются в десятилитровую кастрюлю с водой. Она не выглядит чистой, но очевидно, по представлениям бабушки, и так годится. Женщина просто трижды перемешивает яблоки рукой - все, чистые, можно есть - и, не вытирая, выдает тем из ребят, кто подбежал первым. Дети грязными руками берут эти "помытые" яблоки и хрумают с огромным аппетитом.
Ловлю себя на мысли: "Вот мои бы так", - и невольно вспоминаю все зубозаговаривания, которые приходится каждый раз придумывать для младшего сына, чтобы заставить его съесть хотя бы тертое яблочко.
Все это время между прочим задаем вопрос матери: - Что варите кушать? Ходят ли дети в школу? В садик? Как учатся? Где их одежда? Почему она грязная?
Замечаю, что младенец у Дианы на руках нездоровый: из носа капают сопли, ребенок вялый, не лепечет, висит на маминой шее. Спрашиваю, как справляется в случае детской болезни.
- Вы что, дамочка, они у меня не болеют, это же лекарства какие дорогие теперь! - отвечает Диана.
"Подтверждая" ее слова, малая заводится утробным кашлем. О, да! Она здорова!
Тем не менее Диана увлеченно рассказывает, что у детей хороший аппетит - каждый день уходит по 10 буханок. Едят с маслом и колбасой. Без мяса, говорит женщина, есть обед не будут! Вспоминая картофель, который варится без ничего, спрашиваю - где же оно, это мясо?
- А, есть, есть, а теперь будут кушать с колбасой, - вспоминаю, что и ее в холодильнике не было, ну так может выскочит сейчас за угол, купит. - К макаронам, - продолжает расхваливать домашнее меню Диана, - варю им сосиски, очень любят, - говорит она.
А то что грязные дети - так они же дома, когда в школу идут, то опрятные и хорошо одетые, убеждает мать. Женщина снова апеллирует к будущему - вот мол, перееду в новый дом, заживем! Только детские не отбирайте, - это уже к Ивану. - Не отберете же?.. - заглядывает ему в глаза.
- Не можем отобрать, - это уже Иван объясняет в машине, по дороге к другой матери. - Потому что таким образом дети останутся без средств для существования, это будет угрожать их жизни. Забирать их в приют соцслужба также не слишком хочет - мол, детям лучше с матерью. Даже с небрежной.
ЛЮБОВЬ В 16 ИЛИ БИЗНЕС НА ДЕТЯХ?
Следующая наша "клиентка" - тоже ромка. Мы едем в лагерь, в ромскае поселения в пределах Мукачево. У Ивана большинство клиенток - отсюда. Социнспектор Мартын объясняет, что половина из многодетных матерей города, которые получают помощь от государства на детей, зарегистрированы в ромском поселении. Суммы могут быть разные - от 4 до 20 с лишним тысяч гривен, от 1,4 до 1,7 тысячи на ребенка. В общем на лагерь в месяц уходит около 2,8 млн гривен.
- Речь о матерях, которые не работают, живут только на социальные деньги, чаще всего эти деньги тратятся не по назначению - то есть, не на детские нужды - еду, одежду, вещи, книги, игрушки... Дети же остаются голодные, грязные, не посещают школы, дома - ненадлежащие условия для их воспитания. При проверках социнспекторами условий и выявлении несоответствий таких ромок временно лишаем соцвыплат, - говорит Иван, - но впоследствии помощь возобновляется. Потому что мы не имеем права оставлять детей без средств для существования.
В лагерь Иван заезжает смело, хорошо ориентируется в "трущобах". Его здесь знают, поэтому по лагерю быстро идет молва, что пришел инспектор. Мол, готовьтесь.
Заходим во двор к женщине. У 30 летней Натальи 7 детей. Ее дочь уже тоже имеет трех, хотя еще не совершеннолетняя, родила впервые в 16 лет. Тоже получает пособие, живет отдельно от матери. Иван попутно интересуется, где именно, потому что во время инспекции в прошлый раз по месту прописки девушку не нашел. Наталья отвечает, что мол, ничего не знает.
Саму Наталь "детскиех" денег недавно лишили - за несоответствующие условия содержания детей. Но поскольку у нее других средств к существованию нет, выплаты должны вот-вот возобновить. Она уже ждет не дождется.
На время нашего визита всех детей дома нет. Женщина жарит на сковороде дрожжевое тесто. Ее жилье - тоже две комнатки с прихожей. На одной кровати в комнате спит мальчик. Несмотря на шум и голоса, не просыпается. В проходной комнате, куда зашли мы, из мебели есть софа, напротив - "буржуйка", которая служит одновременно плитой. На ней сейчас и готовит Наталья. В доме грязно, воняет, еще и стоит дух жареного масла. На софе одна из старших дочерей забавляет младенец - мальчик в бодике, без памперса. Мать говорит, не на что купить. С тех пор как без денег, перебиваются с того, что она заработает. А это 30-50 грн в день, как повезет. Говорит, еще продуктами помогают в местной церкви.
- Но вот вчера приходила учительница, кричала на меня, почему у детей нет ручек и тетрадей, - говорит Наталья. - Очень ждем, когда будут деньги.
- Сколько ты уже должна? - спрашивает Иван.
Женщина неуверенно говорит о 1,5 тысячи, за которые вроде бы в магазине брала "на честном слове" продукты.
Переспрашивает у инспектора, действительно ли ей возобновят выплату "детских", потому что она и строительство надумала. Женщина ведет из дома, показать, где новые комнаты будет ставить. На этом месте пока помойка - гора картофельной шелухи, вперемешку со старым тряпьем, пачками от стирального порошка и банками из-под шампуня. Надо смотреть под ноги, чтобы не вступить в дерьмо, ибо, очевидно, клозета здесь нет, не то что в доме, он не предусмотрен и снаружи.
Напоследок Иван просит женщину показать нам свадебные фото дочери. Наталья быстро находит пачку замусоленных фотографий, добротно сделанных в салоне. На ней - двое подростков во время свадебной церемонии. Красивые, влюбленные, но по 16 лет же... Что ж, здесь такие традиции. Зачем учиться, искать работу и работать, если можно родить кучу детей - и на соцвыплаты жить - не тужить? Их даже если отберут, скоро снова же вернут. Иван говорит, что несмотря на повальную неграмотность, ромки хорошо знают, что им должно государство - и как многодетным, и как одиночкам, и "детские", и "инвалидные", если вдруг с ребенком не все в порядке...
В КОМНАТКЕ МАТЕРИ-ОДИНОЧКИ ЖИВЕТ ШЕСТЬ ЧЕЛОВЕК
К нашей третьей матери-одиночки (сегодня инспектируют только одиночек, хотя в основном у них есть мужчины - но неофициальные, ибо невыгодно). Это не ромка, 20 летняя Розалина живет в лагере, но она дочь узбеков-нелегалов, которых еще в 90-е судьба занесла в Мукачево.
- У нее двое деток, младшему 3 месяца, но в прошлый раз, - рассказывает Иван, - зашел к ней в хату, а там в комнате шесть человек: мать, отец, дед-инвалид, сестра с мужем! Это в одной комнате на 12 кв.м. Дышать нечем было! Сказал, что направлю представление на отмену выплат - если не выселятся; видите, требования выполнили.
Теперь в доме действительно только Розалина с детьми и ее мать, приехала, говорит, помочь дочери. Живет она в хибаре, как все здесь в лагере, но внутри чисто, есть мебель, стиралка, плитка, холодильник (в нем замечаю даже жаропонижающие лекарства для детей). Детские вещи аккуратно сложены, игрушки убраны. Снаружи висят на сушке выстиранные вещи. Но замечаю, что хата Розалин поставлена как раз под высоковольтным столбом. Он облеплен халабудами со всех сторон. А это же опасная зона, застройку вблизи высоковольных линии, кажется, и закон запрещает. Но кто на это будет обращать внимание в лагере?..
А КАРТОЧКИ БАНКОВСКОЙ НЕТ, ОНА У БРАТА
С Розалин прощаемся быстро, идем к другой женщине - ромки по имени Ангелина, у которой 7 детей. Иван предупреждает: сейчас будут кричать, у нее мать сварливая. И не ошибается.
Женщины всполошились не на шутку. Здесь как разо идет большая стирка - машинка полуавтомат еще докручивает порцию белья.
В их хибарке две комнаты, в одной вроде живет Ангелина с детьми, в другой - ее мать, брат и сестра. В Ангелининой комнате относительно чисто, не сияет, правда, но на стенах - фотообои, на потолке - лепнина, а на окнах - ламбрекены.
И Ивана это не удовлетворяет. В момент инспекции дома нет ни одного из 7 детей. Самая маленькая - двухлетняя дочь, говорит мать, с сестрой, остальные где-то в лагере играют. Иван просит, чтобы позвали сестру. Она приходит без ребенка. Здесь мать вспоминает, что девочка в больнице. А к другим не может докричаться. Инспектор просит показать документы на проживание. Их, конечно, нет, женщина делает круглые глаза - у кого же в лагере есть документы? Иван объясняет, как и где их оформить, потому что по закону должны быть. Просит принести паспорт, женщины с криком бегут в комнату матери, и в конце концов, приносят. Но банковской карточки, на которую ежемесячно перечисляют деньги, там нет. Инспектора это злит. На вопрос: где карточка, женщина сначала говорит, что у сестры, сестра тут же машет головой, нет-нет, не у нее, тогда Ангелина соображает, что карточка у брата, который живет отдельно, взял, потому что перед ним долг за продукты, вот он себе деньги снимет, а потом ей отдаст...
В конце концов, после этой инспекции Мартын говорит, что эта женщина - кандидат "на вылет", со следующего месяца ей перестанут выдавать деньги, потому что из выявленных фактов понятно, что деньги забирает не она.
Прощаемся с ромками и едем прочь из лагеря. Молчу, перевариваю увиденное. Сразу же на ум приходит вопрос: как это прекратить. Ведь очевидно, что при всей толерантности к ромам - это откровенное финансирование маргиналов, которые никогда не будут работать на благо общества, удерживающего их.
ЧИНОВНИК: МЫ СТИМУЛИРУЕМ ПРОСТИТУЦИЮ И ДАЖЕ ПЕДОФИЛИЮ
- Мало просто поднимать эту проблему в обществе, - считает начальник городского управления соцзащиты Наталья Зотова, - следует менять законодательство относительно соцвыплат. Потому что сейчас складывается ситуация, когда государство стимулирует, как минимум, тунеядство. Обращая внимание на то, что такие женщины в 30 лет уже имеют по 10 детей от разных мужчин, - можем говорить о проституции, а взяв во внимание еще и то, что на балансе имеем официально 40 несовершеннолетних, которые родили детей в 12-13 лет, надо говорить и о педофилии, которая не наказывается законом, - наоборот, государство поддерживает таких граждан соцвыплатами, - говорит г-жа Зотова.
На наш вопрос, имеют ли мукачевские социальщики какой-то рецепт против этого - получаем ответ, что эту социальную болезнь можно лечить.
- У не работающих людей не могут быть такие заоблачные выплаты, которые стимулировали бы их и дальше не работать, еще и рожать каждый год детей, чтобы больше получать денег от государства. Они должны получать прожиточный минимум - и конец. Тогда не будет желания иметь по 10 детей, а тех, которых родили, будут думать, чем бы прокормить, так, как это делает большинство граждан.
![](http://static.ukrinform.com/photos/2016_03/thumb_files/630_360_1459262321-5673-foto-kommersant.jpg "Ахметову не дали сделать ДТЭК Днепроэнерго "частным"")
