Доброе утро, Вьетнам. Февраль 2016 Петр и мазепА:
На востоке очередное обострение – уже второе за эту зиму. Наверное, только ленивый не высказался по поводу его причин – от приближающегося очередного раунда переговоров до ультиматума Западу от Путина.« Начнётся обострение – противник умоется кровью и продолжит наблюдать в бинокль село Пески, Широкино и станицу Луганскую. Забудьте о «новороссиях», коридорах на Крым и «котлах» – даже противник уже нарезает задачи скромнее, потому что жизнь учит даже самых знаменитых геополитиков. Занимайтесь страной, своими семьями, своей жизнью – ВСУ делают свою работу. Оставайтесь на связи. Мы обязательно победим.»![]()
Упоминался и Киссинджер, и долгая беседа с Нуланд в Калининграде, и встреча с Папой на Кубе, и давление на РФ в Сирии, и Нормандская четвёрка в Мюнхене – в связи с хитрыми планами всех мастей и долгожданным светом в конце тоннеля в плане решения конфликта.Но, судя по количеству и географии обстрелов, решаются вполне обыденные тактические вопросы. Здесь у нас пока не наблюдается никакой политики – чистая война. Можно долго говорить, что РФ хочет подходить к любым переговорам с позиции силы или угрожает перейти в наступление, чтобы получить некие бонусы, но тактика гибридной армии прямолинейна, как чугунный утюг на углях. Факт остаётся фактом: если рассматривать ситуацию с точки зрения логики, то ни в какие ворота не лезло ни наступление на Дебальцево под прицелами телекамер на фоне встречи в Минске, ни попытка атаки в Марьинке, ни возня в Новоласпе, ни позиционные бои на Бахмутке.
Однако каждый раз гибридная армия, озвучивая политические требования, решает вполне себе практические вопросы своими обстрелами: давление на опорные пункты, вскрытие системы мероприятий ВСУ, создание условий для последующего штурма или оставления позиции, отвлечение внимания от возможного основного удара (штурм зданий аэропорта, но прорыв к Дебальцево, имитация выдвижения под Мариуполь, но реальные действия в других секторах).
Уже год противник фокусирует активность на нескольких направлениях, чтобы решить свои основные задачи: снятие огневого контроля с Луганска и Донецка, нанесение тяжёлого экономического урона Украине в доступных точках (Углегорская ТЭС, Счастье, Курахово, коксовый завод в Авдеевке, изоляция производств в Мариуполе), также остро назрел вопрос позиций ВСУ под Горловкой, которые как бельмо на глазу для группировки противника между водохранилищем Светлодарска и вплоть до оборонительных пунктов в районе предместий Донецка. Горловка на сегодня – ключ ко всей линии в центре дуги и в случае, если противник продолжит эскалацию и не оставит попыток выйти на границы областей, и в случае попытки давления для дипломатических бонусов, и в случае реализации Приднестровского варианта. В реальном мире не существует «народных республик», чьи столицы визуально наблюдаются в бинокль регулярных войск и находятся в зоне действия ротных миномётов. Несмотря на полное содержание РФ, социальное напряжение, деградация промышленности и выход из строя инфраструктуры могут перевесить любые бонусы от позиционной войны. В любом случае вечно оставаться на линии, когда фронт проходит прямо посреди агломерации и пунктов перехода к градообразующим предприятиям, банально невозможно.
Несмотря на политические цели, боевикам необходимо решать вопросы «на земле», ибо время на стороне Украины.Именно поэтому насыпают по окрестностям Зайцево – здесь у нас господствующая высота, контролирующая важную транспортную развязку. Начнись операция по рассечению Светлодарской дуги или бои за Углегорскую ТЭС, с высоты поражается огнём развязка на Артёмовск, по которой будут подходить подкрепления, рокадная дорога от Дзержинска, обеспечивается фланг наступления за дефиле озёр, поэтому, кстати, под огнём и Троицкое. Обстрелы в треугольнике Донецка продолжаются почти беспрерывно с момента выхода на рубеж Марьинка – Красногоровка – Бутовка – Пески – Авдеевка. Боевики отлично помнят приходы по «Точмашу», «детонации» на казённом заводе и как пара украинских танков устроила под Путиловским мостом бойню. Им не совсем уютно от такого соседства, и отодвинуть ВСУ за дальность полёта хотя бы мин – жизненная необходимость. Бои здесь будут только нарастать. Зато на севере в секторе «А» – тишина. Бесперспективно даже пытаться форсировать Донец в этой грязи, а значит, тратить драгоценные боеприпасы. Их осталось после СССР миллионы тонн, но вот моторесурс и логистика стоят немалых денег, особенно на фоне затяжного кризиса. Судя по тому, что год назад канонада происходила по всей дуге,
«Искандеры» перестали смеяться, и экономия плюс нежелание расширить список санкций одержали победу над чисто военным проектом с «походом на Варшаву» за две недели. Произошла ротация – в эфире новые частоты, через Горловку и Донецк двигаются КШМ, связные машины, транспорт и живая сила. Более 80 обстрелов в сутки между 4-5 февраля, скорее всего, работа новых артиллеристов гибридной армии. Они привязываются к местности, пристреливают ОП, держат в напряжении бойцов ВСУ с целью не дать вскрыть момент перехода в наступление или просто выматывают личный состав. Начало февраля вышло горячим – в среднем в районе 40-60 обстрелов в сутки, причём, помимо «стрелковки», бортового вооружения бронемашин, 82-мм мин и гранатомётов, часто фиксировались 120-мм миномёты.
География обстрелов привычная: Зайцево, Майорск, Троицкое, Новгородское, опорные пункты ВСУ в предместьях Донецка, шахта Бутовка, Авдеевка, полоса Тельманово – Гранитное. В первом обзоре месяца мы традиционно не будем останавливаться на каждом огневом контакте и противостоянии с малыми группами, а пройдёмся по оперативной и тактической обстановке на фронте. Да, мы несём потери – в районе двух с половиной десятков человек с санитарными и вышедшими из строя по небоевым причинам. Но с сентября месяца массово не применяются тяжёлые артиллерийские системы, САУ, РСЗО, а это дорогого стоит во время позиционной войны. Эта зима проходит намного спокойнее, чем прошлая. Мы вошли в неё более подготовленными, совершенствуя инженерную оборону, готовя пункты обогрева, без факелов газа над перебитыми магистралями и десятков населённых пунктов, отрезанных от электричества. В прошлом году противник проявлял активность во всех секторах. Бои шли на улицах Песок и одновременно на Бахмутке, в районе Горловки и на Артёмовском направлении, в Широкино и секторе «А». Диверсионные группы работали в Мариуполе, взрывая мосты на «Метинвест», в Харькове стреляли из гранатомёта по военкомату и подрывали товарные поезда на перегонах. Танковые бои близ Горловки и Донецка, около 80-90 пакетов реактивной артиллерии по всем направлениям в сутки во время битвы в Дебальцево, более сотни снарядов только на один ВОП близ Трёхизбенки, САУ и бронетехника в Широкино неделями – это всё факты аккурат января-февраля месяца прошлого года.
Сейчас у нас обострение в районе Светлодарской дуги, треугольника близ Донецка и очень эпизодически в зоне ответственности тактической группировки «Мариуполь». Самое тяжёлое оружие на сегодня – миномёт и одиночные 122-мм снаряды. Можно говорить, что угодно о Минске, но, наблюдая процесс в динамике, противник вынужден критично ограничивать применение тяжёлого вооружения. Находясь на стационарных опорных пунктах, в бетонных огневых точках, закапываясь в землю месяцами, ВСУ имеют важное преимущество над «восставшими шахтёрами» с РФ, вынужденными изображать иррегулярную армию без поддержки ПВО и тяжёлой техники. Обострение на сегодня нужно именно противнику и гибридная армия в невыгодных для себя условиях также рвётся на минах, попадает под мясорубку автоматических гранатомётов в сошедшей зеленке и безуспешно пытается поразить «Васильками» и стрелковым оружием хорошо укрепленные блиндажи. «Л/ДНР» формирует мобильные группы с СПГ, ПТРК, ЗУ-23\2, кочующие миномёты на автомобильном транспорте – всё, что может вести огонь с нейтральной полосы и подходить калибром под Минск. Удары же 120-х привязаны буквально к нескольким точкам на фронте. Примерно так люди, обещавшие взять Киев за три недели, второй год смешат «Искандеры», пытаясь де-юре выполнять соглашения (чтобы не усиливать давление на свою больную экономику), де-факто продолжая разжигать конфликт в крайне невыгодных для себя условиях. Судя по всему, мы обзавелись своей личной Палестинской автономией и вечная война – единственная повестка дня для «Л/ДНР» и их спонсоров. Вопрос только в её интенсивности и целях – торги ли это или очередная попытка прощупать почву, как под Марьинкой.
Сейчас невозможно сказать определённо, что нынешнее обострение приведёт к попытке наступления. Обстрелы, как правило, идут на спад, но в связи с переговорами могут случиться попытки вынудить ВСУ на полноценный артиллерийский ответ либо сыграют в классическое продвижение вперёд в районе «карманов» с раздуванием их до «котлов» в информационном поле. Гарантий нет. Логика говорит нам, что это стандартные провокации и конфликт будут заминать до его дипломатического решения, но опыт подсказывает, что все обострения на востоке случались после жестокой обработки ключевых для атаки блокпостов, высот и населённых пунктов. Именно то, что мы наблюдаем сейчас. Поэтому несколько бригад после учений отправились не в ППД, а поближе к Краматорску. 128-я спешно проходит слаживание, 10-я горно-штурмовая – на подходе. Продолжается формирование 4-го корпуса резерва из 60-й, 61-й, 62-й моторизованных и 14-й танковой бригад, о которой мы писали в прошлом обзоре. Некоторые из них– кадрированные. Формируются пока только управление и костяк из офицеров. Техника и личный состав доукомплектуются в случае резкого обострения потому, что пока штат даже у большинства фронтовых частей далёк от идеального в плане автомобилей, ББМ и БТТ. Но в любом случае, после того как прошлой зимой сводная танковая БТГр 169 НВЦ «Десна» шла в бой под ДАП, фронт закрывали «Свитязь» и батальоны ТРО со штатом чуть больше роты, а 28-я и 30-я 9 месяцев безвылазно сидели на ноле, ситуация также изменилась к лучшему. У нас есть стабильная ротация, мы перестали закрывать прорехи аэромобильными частями или СнН, у ВСУ формируется резерв, а не пожарная команда 2-3 БТГр. Даже сейчас во время вспышки обстрелов на Широком Лане проходят масштабные учения с авиацией, вертолётами и бригадными артиллерийскими группами. ВСУ принимают миномёты украинского производства, переданы 5 беспилотных аппаратов, во Львове организуется СП по модернизации автомобилей «Хамви» – работа и на ноле, и в тылу бьёт ключом.
Что хочется сказать в заключение? Что даже наши проблемы вроде бытовых условий на Широком Лане – лишь тень того, что было в армии ещё два-три года назад. Многие так жили даже в ППД, и большинству страны было глубоко наплевать. Проблемы будут и ещё несколько лет – достаточно проанализировать бюджет по критично важным моментам вроде вещевого довольствия, связи или закупки техники. Поверьте, организация базовых лагерей даже не в первой пятёрке по срочности. Но если бы в сфере здравоохранения, налогообложения или ЖКХ произошёл такой рывок, как в обороне, мы бы все жили в другой стране. Армия 14-го года и сегодня – две разные структуры. Именно поэтому мы не будем писать громких слов и сотрясать воздух. Начнётся обострение – противник умоется кровью и продолжит наблюдать в бинокль село Пески, Широкино и Станицу Луганскую.
Забудьте о «новороссиях», коридорах на Крым и «котлах» – даже противник уже нарезает задачи скромнее, потому что жизнь учит даже самых знаменитых геополитиков. Занимайтесь страной, своими семьями, своей жизнью – ВСУ делают свою работу. Оставайтесь на связи. Мы обязательно победим.
